Первая цветная модель Дониэль Луна. Любимица Сальвадора Дали и Энди Уорхола

В середине бурных 60-х годов, когда мир переживал культурную революцию, на модном небосклоне взошла новая звезда, затмившая собой все существовавшие каноны красоты. Ее звали Дониэль Луна, и она была не просто моделью, а настоящим феноменом, воплощением смелости, загадочности и неземной красоты. Став первой афроамериканской моделью, которая появилась на обложках «Harper’s Bazaar» и «Vogue», Луна проложила путь для целого поколения цветных моделей и навсегда изменила представление о том, какой может быть мода. Она работала с одними из самых креативных личностей того времени, включая Ричарда Аведона, Энди Уорхола, Сальвадора Дали, Микеланджело Антониони и Федерико Феллини.

Дониэль, чье настоящее имя при рождении было Пегги Энн Фриман, появилась на свет в 1945 году в Детройте, штат Мичиган, в семье рабочих: отец работал на производстве на заводе Форда, а мать — секретарем Ассоциации молодых христианских женщин. Помимо нее, в семье были еще две дочери. Родители, Пегги и Натаниэль Фриман, переживали бурные отношения, четырежды женившись и разводясь. 

Дониэль посещала среднюю школу «Cass Tech», где изучала журналистику, изобразительное искусство и языки, росла умной и амбициозной девочкой, увлекалась театром и мечтала о сцене. В юности она выступала в Civic Center Theatre в Детройте, где оттачивала свое актерское мастерство.

Уже в подростковом возрасте в Дониэль начала проявляться ее необычная, завораживающая красота. Высокая, стройная, с огромными, выразительными глазами, она выделялась из толпы. Именно в это время, в 1963 году, судьба свела ее с английским фотографом Дэвидом Маккейбом. Маккейб, находясь в Детройте по работе, случайно увидел Дониэль возле школы и был поражен ее неординарной внешностью. Он предложил ей попробовать себя в модельном бизнесе и дал свой номер телефона на случай, если она когда-нибудь окажется в Нью-Йорке.

Мать Дониэль, Пегги, не была в восторге от этой идеи, опасаясь за дочь в большом и незнакомом городе. Однако Дониэль была полна решимости следовать за своей мечтой. В итоге был найден компромисс: в 1964 году Дониэль отправилась в Нью-Йорк, где поселилась у тети в Нью-Джерси и устроилась на работу, чтобы иметь средства на жизнь и параллельно пробовать себя в модельном бизнесе.

Приехав в Нью-Йорк, Дониэль позвонила Дэвиду Маккейбу. Фотограф сдержал свое слово и представил ее фотографии различным агентствам и редакторам модных журналов. Нэнси Уайт, редактор Harper’s Bazaar, была настолько впечатлена Дониэль, что решила переверстать январский номер журнала, заменив обложку на линейный рисунок Дониэль, выполненный художницей и бывшей моделью Катариной Денцингер. Кроме того, в журнале были опубликованы шесть полноцветных эскизов с Дониэль на внутренних страницах.

Дэвид Маккейб также связался с Ричардом Аведоном, легендарным фотографом, известным своими новаторскими работами для Harper’s Bazaar и Vogue. «Ты должен увидеть эту девушку. Она просто невероятна», — сказал Маккейб Аведону. Аведон был потрясен и немедленно заключил с Дониэл эксклюзивный годовой контракт.

1965 год стал годом стремительного взлета Дониэль Луны. Первые фотографии Аведона с ее участием появились в апрельском номере Harper’s Bazaar, редактором которого он являлся в тот момент. В одночасье Дониэль стала сенсацией, ее имя не сходило со страниц модных журналов.

Однако успех в Америке омрачился проявлением расовой дискриминации. Рекламодатели Harper’s Bazaar выражали недовольство появлением чернокожей модели на страницах журнала, а читатели начали отказываться от подписки. Уильям Рэндольф Херст, владелец журнала, был вынужден вмешаться и запретить дальнейшие съемки Дониэль. Позже Аведон с горечью вспоминал: «Из-за расовых предрассудков и экономических условий модного бизнеса мне больше никогда не разрешалось фотографировать ее для публикации».

Столкнувшись с расизмом и разочарованием в американской модной индустрии, Дониэль решила покинуть Нью-Йорк. Перед отъездом в Лондон в декабре 1965 года она пережила нервный срыв и некоторое время провела в больнице Бельвю. Два года спустя в интервью New York Times она призналась, что бежала из Нью-Йорка, поняв, что «они говорят красивые вещи с одной стороны, а затем поворачиваются и бьют тебя в спину». 

Но расистская реакция на ее фотосессии была, вероятно, лишь частью причин ее отъезда. За короткое время она стала знаменитой, пережила трагическую гибель отца (ее мать застрелила его в 1965 году), была шокирована декадентским образом жизни на Фабрике Энди Уорхола и пережила неудачный, скоротечный брак.

В Лондоне Дониэль ждал триумф. В марте 1966 года она вошла в историю, появившись на обложке британского Vogue, став первой чернокожей моделью, удостоившейся такой чести. Фотографию для обложки сделал Дэвид Бейли. Примерно в это же время Дониэль вышла замуж за фотографа Луиджи Каццанигу. Три года спустя она переехала в Италию, где продолжила свою карьеру, но уже в другом направлении.

Дэвид Бейли вспоминал о Дониэль: «Она была необычайно красива, такая высокая и худая. Она была как иллюстрация, ходячая иллюстрация». Пэт Кливленд, подруга и коллега Дониэль, также была поражена ее влиянием на окружающих: «У нее не было груди, но было много обаяния. Мы шли по улице, и рты мужчин от удивления раскрывались. Когда мы заходили в рестораны, люди переставали есть, вставали и аплодировали. Она была как мираж или какая-то фантазия».

В 1966 году в нью-йоркском ночном клубе к Дониэль подошла сама Жаклин Кеннеди и просто сказала: «Вы очень красивая». В номере журнала Time от 1 апреля 1966 года, озаглавленном «Год Луны», ее описали как «…новое небесное тело, которое благодаря своей поразительной уникальности обещает оставаться на высоте в течение многих сезонов. Дониэль Луна, как она себя называет, в данный момент, несомненно, самая популярная модель в Европе. Ей всего 20, она негритянка, родом из Детройта, и ее нельзя не заметить, если почитать Harper’s Bazaar, Paris Match, Britain’s Queen, британские, французские или американские издания Vogue».

Дониэль Луна притягивала к себе творческих людей, и сама тянулась к ним. Она привносила свою артистическую натуру и в модельную работу, разрабатывая эксцентричные подиумные выходы, включая передвижение как робот и ползание на четвереньках, как крадущееся животное. 

В Нью-Йорке все, кто блистал, стремились познакомиться с Дониэль. Она общалась с джазовым музыкантом Майлсом Дэвисом, позволяла художнику-психоделику Мати Клаарвейну расписывать свое тело и сблизилась с Энди Уорхолом и его окружением, став одной из двух чернокожих женщин, входивших в его Фабрику на 47-й Ист-стрит. 

В Лондоне ее друзьями стали Мик Джаггер, Майкл Кейн, Джули Кристи, Миа Фэрроу и Юл Бриннер. У нее были романы с актером Теренсом Стэмпом и Брайаном Джонсом из The Rolling Stones. Ее фотографировали такие мастера, как Уильям Кляйн, Хельмут Ньютон и Уильям Клэкстон. Именно Клэкстон познакомил ее с Сальвадором Дали, который назвал Дониэль «реинкарнацией Нефертити».

Успех и признание не уберегли Дониэль от внутренних демонов и жизненных трудностей. Под давлением выбранной карьеры, в окружении богемной тусовки и, вероятно, из-за врожденной неуверенности, Дониэль Луна постепенно начала терять почву под ногами. Со временем ее поведение становилось все более эксцентричным и непредсказуемым. 

Беверли Джонсон, чернокожая модель, вошедшая в индустрию на закате карьеры Дониэль, вспоминала: «[Дониэль] не носила обувь ни зимой, ни летом. Спросите ее, откуда она — с Марса? Она ходила по подиуму на руках и коленях. Она не появлялась на кастингах. У нее не было трудностей, она сама себе их создавала».

Дониэль Луна оставила заметный след в кинематографе, появившись в нескольких культовых фильмах. Она сыграла саму себя в «Мягком автопортрете Сальвадора Дали», документальной биографии, рассказчиком которой выступил Орсон Уэллс. Ее можно увидеть в «Фотоувеличении» Микеланджело Антониони, «Кто вы, Полли Магу?» Уильяма Кляйна и «Сатириконе» Федерико Феллини. Еще в Нью-Йорке она начала сниматься в кино, приняв участие в четырех «экранных тестах» Энди Уорхола. В комедии Отто Премингера «Skidoo» она сыграла любовницу Бога, роль которого досталась Граучо Марксу.

Когда она впервые приехала в Нью-Йорк, она не курила, не пила и не употребляла запрещенные вещества. Все изменилось, когда она переехала в Лондон. А в возрасте 32 лет пагубное пристрастие к наркотикам окончательно сломило ее. Живя в Риме и находясь в разлуке с мужем, Дониэль Луна скончалась от передозировки героина в мае 1979 года, оставив после себя 18-месячную дочь Дрим.

Трагическая и ранняя смерть Дониэль Луны надолго погрузила ее имя в забвение. Однако в последние годы интерес к ее жизни и творчеству возродился. Вероятно, фотографии Дониэль Луны уже попадались вам на глаза – невероятно длинноногая женщина с пронзительным взглядом. Но почему ее имя ни о чем вам не говорит? Именно этот вопрос задает документальный фильм «Donyale Luna: Supermodel», который был показан на фестивале Moritz Feed Dog в Барселоне и удостоен главной награды.

Продюсер фильма Мелисса Крамер признается, что случайно наткнулась на изображение Дониэль Луны на выставке и была поражена, что никогда раньше о ней не слышала. После долгих исследований Крамер поняла, что история Дониэль Луны заслуживает документального фильма. Режиссер Найла Джефферсон столкнулась с трудностями в восстановлении правдивой картины жизни модели, так как многие СМИ представляли ее образ в сенсационном и искаженном виде. Съемочной группе пришлось полагаться на личные дневники Дониэль и кропотливо искать людей, лично знавших ее, чтобы развеять мифы и восстановить справедливость.

Документальный фильм «Donyale Luna: Supermodel», премьера которого состоялась в сентябре 2023 года, рассказывает забытую историю невероятной жизни и карьеры Дониэль Луны из первых уст ее семьи и бывших коллег по модельному бизнесу. Дочь Дониэл, Дрим Каццанига, приняла активное участие в создании фильма, став его сопродюсером. 

Дрим, работающая консультантом по устойчивому развитию и живущая во Франции со своими двумя дочками, признается, что долгое время не решалась говорить о потере матери. Однако работа над документальным фильмом помогла ей почувствовать связь с матерью и ее невероятной силой духа. «Я горжусь тем, что она не позволила другим определять ее, что она не принимала роли, которые хотели ей навязать», — сказала дочь модели.