Иван Васильевич меняет профессию

Главный герой сегодняшней повести - личность, известная многим любителям американской истории, в особенности той её части, что во Франции называют La Guerre de Sécession, а у нас - Гражданской войной в США. Знакомьтесь - Иван Васильевич Турчанинов, более известный под англизированным именем Джон Бэзил Турчин. Донской казак, дворянин, сын и племянник героев наполеоновских войн, участник Крымской войны, полковник Русской Императорской Армии, дезертир, по собственной воле эмигрант, неудавшийся фермер, аболиционист, друг Герцена и Линкольна, бригадный генерал в армии Союза, от одних заслуживший прозвище "Русская молния", от других - "Безумный казак", герой Гражданской войны, нищий. И как же всё это уместилось в биографию одного человека? Вопрос риторический, ответ вы знаете ;) Но обо всём по порядку.

Иван Турчанинов родился 30 января (по другим данным - 24 декабря) 1822 года на территории современного Новочеркасска (в то время Область Войска Донского) в семье небогатого помещика, войскового старшины Василия Николаевича Турчанинова, участника войн с Наполеоном. Дядьки Ивана - братья Павел и Андрей Турчаниновы оба удостоились чина генерал-лейтенанта (Андрей, правда, впоследствии разжалован в рядовые - причиной опалы стал Чумной бунт в Севастополе в 1830 г.

Павел Петрович Турчанинов (1778-1839)

Андрей Петрович Турчанинов (1779-1830)

Пробежимся по вехам жизни и карьеры Турчанинова на родине, для понимания масштаба трагедии это очень важная информация. В 1832 году 10-летнего Ивана принимают в Первый кадетский корпус, откуда в 1835 переводят в Новочеркасск - по просьбе матери. Здесь он продолжает обучение в Войсковой классической мужской гимназии, которую с отличием оканчивает в 1840-ом. В том же году поступает в Михайловское артиллерийское училище. В 1842 году получает назначение хорунжим в Донскую конно-артиллерийскую 5-ю батарею. В 1844 году Ивана Турчанинова, проявившего незаурядные способности к воинской службе, принимают на службу в Императорскую гвардию и переводят в Донскую конно-артиллерийскую батарею в чине прапорщика. В 1846 г. производят в подпоручики. В 1848—1849 годах он участвует в подавлении восстания в Венгрии. В 1852 году с серебряной медалью оканчивает Николаевскую академию Генерального штаба в Санкт-Петербурге - прямая дорога на лучшие должности в императорской армии, в элиту. Турчанинова производят в чин подъесаула и уже 1 января 1853 года он зачислен на службу в Генштаб. В конце 1855 за «отличие по службе» произведён в полковники. В 33 года - фантастический успех для молодого военного николаевской эпохи. Повышение получено за произведённую Турчаниновым по заданию императора топографическую разведку побережья Финского залива в начале Крымской войны и предложенную им защиту подступов к Петербургу против возможной высадки англо-французских войск. После выполнения этого поручения 26 ноября 1855 года Турчанинова назначают начальником Штаба Отдельного гвардейского корпуса, расположенного на западной границе Российской империи — в пределах Холмской губернии (Польша). И вот оттуда-то, с места комфортного и безопасного, и стартует наш герой в своё непростое заокеанское путешествие. Но не один, а с супругой, верной соратницей в быту и на поле боя - Надеждой Турчаниновой (в девичестве Львовой), на которой он женился 10 мая 1856 года в Кракове.

Надежда Антоновна Турчанинова, будущая Nadine A. Turchin

Эмиграцию Турчанинов, не обременённый в России никакими житейскими трудностями, однако увлечённый социалистическими идеями в изложении Герцена (с Герценым и Иван, и Надежда состояли в переписке и даже встретились с ним по пути в Штаты в Лондоне) и недовольный состоянием общества и политикой царя-самодержца, планировал давно. В качестве ложного предлога для выезда Турчанинов выбирает лечение и 22 апреля 1856 г. подаёт «на высочайшее имя» прошение, в котором ссылается на «расстройство печени и желчное состояние крови с сильными головными болями, сердцебиением и ипохондриею», что из-за «занятости по службе» не имел возможности все эти годы лечиться. Отпуск он просит на год и указывает, что будет находиться «летом в Мариенбаде», а остальное время по совету заграничных медиков «в Средней Германии, Италии или Франции». Прошение Турчанинова было удовлетворено и вскоре молодожёны покинули пределы Российской Империи. Спустя много лет в интервью The Chicago Tribune он описал своё бегство. В Мариенбаде, где он обязался пробыть летние месяцы, Турчанинов «обманул бдительность царских шпионов» и выехал в Англию. В середине августа Турчаниновы были уже в Нью-Йорке. Через год штаб отдельного гвардейского корпуса доложил военному министерству о неявке Турчанинова из заграничной поездки. 27 ноября 1857 г. было объявлено, что Турчанинов «исключен из службы за долговременное неприбытие из отпуска» и «по отыскании подлежит преданию военному суду». Путь на родину был теперь заказан.

Почему в качестве места для нового старта были выбраны США (в тогдашней российской литературе и публицистике - Северо-Американские Соединённые Штаты, САСШ или САШ)? Турчаниновы были очарованы идеей поселиться в молодой стране, в их представлении стоящей на пороге глобальных перемен, свержения рабовладельческого строя и всеобщего равенства. Кроме того, есть версия, что Турчанинов ещё до эмиграции познакомился в России с капитаном Джорджем Маклелланом, будущим главнокомандующим армии Союза, откомандированным руководством в качестве наблюдателя на театр боевых действий в Крыму (английское название Крымской войны - The East War) и ставшим свидетелем обороны Севастополя.

Генерал-майор Джордж Маклеллан в 1863 году

Герцену же идея переезда в США прельстительной не показалась: «Скучная земля Америка!» сказал он тогда Турчанинову. Стоит ли говорить, что дальнейшая жизнь четы в Новом Свете была предельно далека от эмигрантских грёз?

По приезде Турчаниновы поменяли имена и фамилию на американизированные "John Basil & Nadine Turchin" и Иван-Джон приобрёл небольшую ферму в Лонг-Айленде под Нью-Йорком, попытавшись стать независимым фермером-землепашцем. Несмотря на все усилия, менее, чем через год вчерашний помещик и его жена-аристократка разорились и потеряли ферму. Впрочем, труда Турчины не сторонились и решили получить американское образование и освоить новые профессии. Переехав в Филадельфию Надежда-Надин поступила в женскую медицинскую школу, а Иван-Джон посещал лекции в основанном Бенджамином Франклином Пенсильванском университете и написал несколько работ по астрономической геодезии, привлекших внимание филадельфийских ученых кругов.

Пенсильванский университет, фото 1874 года

Не добившись ничего в Вашингтоне, Турчаниновы едут на Запад и поселяются в городке Маттуне, неподалеку от Чикаго, где Иван Васильевич зарабатывает некоторое время на жизнь как строитель-проектировщик. Из Маттуна он посылает письмо Герцену

«Назад тому почти что три года,  это было, если не ошибаюсь, в начале июня, когда только что кончилась Крымская война и его величество изволили собираться короноваться,— к Вам явился в Лондоне гвардейского генерального штаба полковник Турчанинов, это был я… Я тогда сказал Вам, что еду в Соединенные Штаты и помню Ваше замечание: «Скучная земля Америка!»… Признаюсь, я отчасти усумнился в Ваших словах, мои заокеанские грезы были гораздо выше и чище пошлой действительности... Разочарование мое полное; я не вижу действительной свободы здесь ни на волос...Эта республика — рай для богатых, они здесь истинно независимы; самые страшные преступления и самые черные происки окупаются деньгами. Smart man (по-нашему ловчак и пройдоха) здесь великое слово: от миллионера до носильщика, от сенатора до целовальника, от делателя фальшивых ассигнаций до денного разбойника — smartness резко проведена. Будь человек величайший негодяй, в каком бы то ни было классе сословия, если он не попал на виселицу и ловчак, он-то и почтенный; за ним все ухаживают, его мнение первое во всем; его суждениям и приговору верят более, чем библии: он вертит кругом, в котором сам вертится. Итог подобных ловчаков-пройдох в государстве составляет управляющий класс во всех делах; остальная масса — управляемые. Ловчак-капиталист — американский принц, которого почтенность не может быть так же атакована, как почтенность русского царя; первого особа так же неприкосновенна и священна, как особа второго; один раздавит всякого врага жандармами и солдатами, другой долларами и подчиненными ему разбойниками».

Впрочем, помимо «разочарования полного» Турчанинов-Турчин благодарен новой родине за то, что приучила его к усердному труду: 

«что касается до меня лично, то я за одно благодарю Америку: она помогла мне убить наповал барские предрассудки и низвела меня на степень обыкновенного смертного; ...никакой труд для меня не страшен»

Далее Турчанинов переезжает в Чикаго, где работает инженером-топографом в Управлении Иллинойсской центральной железной дороги. Через два месяца после начала мятежа рабовладельцев-южан И. В. Турчанинов — полковник Джон Бэзил Турчин — встал во главе 19-го Иллинойсского волонтерского полка, сформированного в Чикаго.

Чикагский зуав 19-го Иллинойсского волонтерского полка

Ветераны 19 Иллинойского волонтёрского полка с семьями

Стоит отметить, что добровольцы, имевшие в то время право самостоятельно выбирать себе командира, отдали предпочтение опытному, хорошо образованному офицеру Турчанинову, а не его ровеснику Улиссу С. Гранту, будущему генералу-победителю и 18-му президенту Соединённых Штатов, а в то время не слишком популярному назначенцу. Да и любили "безумного казака" и "русского громобоя" Турчина его подопечные впоследствии несравнимо больше, чем побаивавшиеся своего командира солдаты Гранта. Гранту досталось командование 21-ым Иллинойсским, дисциплину в котором, впрочем, он тоже вскоре привёл в порядок.

Бригадный генерал Улисс С. Грант в 1861

Он же в 1866 году - четырёхзвёздный генерал

Летом и осенью 1861 года полк Турчанинова несёт службу в «пограничных» штатах Миссури и Кентукки, где плантаторы-рабовладельцы, не примыкая формально к мятежной Конфедерации, саботировали легитимное правительство в Вашингтоне. «Приложив русскую военную выучку к американскому патриотизму», как формулирует один из мемуаристов, Турчанинов добился в своем полку образцовой боевой подготовки. Придавая также большое значение политико-просветительной и пропагандистской работе, в октябре—ноябре 1861 г. он издавал полковую газету. В конце 1861 г. Турчанинов, ставший известным руководству армии Огайо как инициативный и высокообразованный офицер, был назначен командиром бригады, состоявшей из четырех пехотных полков. Но то же время с самых первых месяцев службы у него начались столкновения с консервативным командованием, не слишком озабоченным освобождением рабов, а скорее даже наоборот - как в армии Севера служили генералы, владевшие рабами (это в первую очередь генерал Дон Карлос Бьюэлл, с которым у Турчанинова был основной конфликт, а также генерал Джордж Генри Томас), так и на стороне армии Юга встречались изредка северяне типа генерала Мартина Лютера Смита, не имевшие отношения к рабовладельцам. Такой вот парадокс, но тем не менее очень показательный для американской истории - единства по "негритянскому вопросу" не было в помине, а было активное сопротивление освобождению рабов на всех уровнях в правительстве и в обществе. И добиваться проведения 13 поправки Линкольну пришлось буквально всеми правдами и неправдами, включающими далеко не самые законные способы.

Генерал армии Севера Дон Карлос Бьюэлл

Это очень скоро осознал и Турчин, твёрдо настроенный на разгром мятежников-рабовладельцев и не выдававший беглых рабов хозяевам, что вызывало негодование среди высшего командования. Власти рабовладельческих штатов по-прежнему сохраняли большое влияние и оказывали давление и на командующих армией Севера. Например, на прямого начальника Турчина - генерала Шермана, по требованию властей Кентукки предписавшему Турчину вернуть укрывавшихся в его лагере рабов хозяевам (Шерман был патриотом, но не аболиционистом). Дело было в 1861-ом, "Прокламации" Линкольна тогда ещё не были изданы и темнокожие невольники по-прежнему считались законным имуществом рабовладельцев. Турчин же резонно полагал, что негры являются единственными надёжными помощниками армии Союза на Юге и использовал их преимущество в качестве разведчиков, способных предоставить ценные сведения о враге: 

«Мы пришли в южные штаты, где за малыми исключениями все белое население враждебно и не даст нам необходимых сведений о противнике. В глубине души все мы знаем, что негры здесь единственные наши друзья, по, одержимые предрассудками, мы не желаем это открыто признать. В силу необходимости мы используем их, заставляем сообщать нам о настроениях своих господ и о передвижении противника, а после, сделав их ненавистными белым жителям Юга, мы подло и низко предаем их врагу. Единой политики в этом вопросе нет. Один генерал готов укрыть их на время и сулит им свободу. На смену ему приходит другой генерал и гонит негров из лагеря на произвол их владельцев. И те при первом же случае расправляются с ними. Когда я оставил Тускумбию, мне передали — и я имею основания этому верить,— что дня не прошло и в Тускумбии были повешены четыре или пять негров-невольников, давших нам ценные сведения о противнике. Допуская эту великую несправедливость, мы попираем основы гуманности».

Разумеется, столь прямолинейная критика начальства не могла остаться незамеченной - врагов Турчин наживал играючи. Впрочем, были у него и высокопоставленные патроны - такие, как сенатор-аболиционист, знаменитый генерал Джон Фримонт и сам президент Авраам Линкольн. Заступничество Линкольна сыграло решающую роль в победе Турчина над Бьюэллом и другими недоброжелателями в суде. А дело было так.

В составе Третьей дивизии генерала Ормсби Макнайта Митчела Турчин и его люди участвовали в боях в Миссури, Кентукки и Теннесси, прежде чем в апреле 1862 года прибыли в северную Алабаму.

Генерал армии Севера Ормсби Макнайт Митчел

11 апреля 1862 года Третья дивизия заняла север Алабамы вдоль Мемфисско-Чарльстонской железной дороги. Люди Турчина сыграли жизненно важную роль в обеспечении безопасности железной дороги к западу от Хантсвилля и были размещены в окрестностях Афин и Декейтера. За несколько месяцев до оккупации начальник Митчела генерал Дон Карлос Бьюэлл издал Общий приказ 13а, предписывающий всем солдатам армии Огайо не угрожать гражданскому имуществу, не причинять ему вреда, не повреждать его и не вмешиваться в него. Ни Митчел, ни Турчин не соглашались с политикой примирения Бьюэлла и не придерживались ее. С момента начала оккупации южане-алабамцы отказывались идти на какое-либо примирение и часто прибегали к сжиганию мостов, обстрелу федеральных военных эшелонов и совершению множества других враждебных действий для изгнания войск США. Поскольку грань между комбатантами и мирными жителями в такой ситуации была весьма тонкой, Митчел и Турчин начали привлекать к ответственности гражданских лиц и города за их сопротивление. Ночью 1 мая или рано утром 2 мая 1862 года полковник конфедератов Дж. С. Скотт и его кавалеристы вошли в Афины, изгнав восемнадцатый добровольческий полк Огайо. Когда федеральные солдаты отступили, мирные жители присоединились к отряду Конфедерации и атаковали отступающих северян. Разгневанный тем, что его изгнали из города, Митчел приказал Турчину отбить Афины. Турчин отправил свою Восьмую бригаду обратно в Афины, чтобы восстановить контроль. Но для Турчина и его людей было недостаточно просто восстановить контроль над городом. Согласно современным источникам, Турчин позволил своим людям два или три часа атаковать гражданское имущество. Знаменита фраза, якобы сказанная Турчиным - "я закрываю глаза на два часа" (в разных версиях фигурируют час, полчаса, три часа). Во многих случаях федеральные солдаты выходили за рамки допустимого поведения и грабили дома, уничтожали личное имущество и срывали перила заборов. Сначала «Разграбление Афин» не привлекло особого внимания ни офицеров армии США, ни северных газет. Только когда в начале июля, когда в Хантсвилл прибыл Бьюэлл, Турчин подвергся дисциплинарному взысканию. Бьюэлл обвинил Турчина в нескольких правонарушениях, в основном в пренебрежении служебным положением, неподобающем офицеру поведении и неповиновении приказам. На протяжении всего военного трибунала Турчин настаивал на том, что он невиновен по всем пунктам обвинения, кроме приказа, запрещающего женам находиться в лагере, поскольку Надин и тогда была с ним. Турчин заметил в конце суда, что армия США никогда не подавит мятеж, пока не будет вести войну по-европейски. Он посоветовал федеральным войскам жить за счет земли и уничтожать ресурсы Юга:

«Мой долг был прежде всего позаботиться о жизни и безопасности доверенных мне трех тысяч верных сынов Республики, и у меня не было лишнего времени сожалеть о тех неудобствах, которые я причиняю мятежникам. Да, действительно, собственность мистера Доннела пострадала потому, что мы стали лагерем на принадлежащей ему земле. Теперь я спрошу вас, кто такой мистер Доннел? Человек, оказывающий активную помощь мятежникам, их сторонник и соучастник. На его деньги экипировались мятежные части. Это он послал в Декатур 70 кип хлопка, чтобы строить там укрепления. Декатурские укрепления пришлось штурмовать тем самым бойцам 24-го Иллинойсского, которые теперь стали лагерем на земле мистера Доннела, и если бы мятежники так быстро не ретировались, наш успех в Декатуре был бы оплачен кровью наших солдат. Только что здесь мистер Доннел заявил с горделивостью, что ни при каких обстоятельствах не присягнет на верность правительству нашей республики и что он полностью на стороне мятежной Конфедерации. И этот господин явился ко мне с требованием, чтобы я отрядил солдат для охраны его плантаций! Разумеется, я ответил ему отказом. Но, не скрою, я охотно отрядил бы солдат, чтобы препроводить столь отъявленного изменника за решетку!».

Хотя члены военного трибунала признали Турчина виновным по всем пунктам обвинения, они призвали Бьюэлла помиловать подсудимого из-за «захватывающих обстоятельств» действия. Бьюэлл отказался проявить снисхождение и приказал уволить Турчина со службы. Но в предыдущие несколько недель Надин Турчина и влиятельные государственные деятели обратились за помощью в Вашингтон. Их усилия увенчались успехом, президент Линкольн - опытный юрист - придумал выход из ситуации. По его распоряжению военный министр Эдвин Стэнтон рекомендовал Конгрессу повысить полковника Турчина до бригадного генерала. Повышение стало официальным в середине июля и аннулировало приговор военного трибунала, поскольку офицеров могли судить только равные или вышестоящие офицеры. В результате повышения Турчин опередил шестерых из семи членов суда. Упоминания заслуживает и то, что председательствовал на суде Джеймс Гарфилд, ещё один будущий американский президент, 20-й по счёту и второй после Линкольна, убитый во время покушения. А тогда он был бригадным генералом и счёл "бесчинства Турчина в Афинах" данью диким "обычаям Московитов".На самом же деле в ходе "изнасилования Афин" (как этот случай называют в южной исторической литературе) не была изнасилована ни одна белая женщина (но одна девушка-рабыня изнасилована всё-таки была), ограблены 10 магазинов, 9 домов и сожжено некоторое количество имущества, в том числе, почему-то, Библии. Турчин с женой в это время где-то ужинали (видимо, в таверне при борделе).

Вот, что Гарфилд пишет о Турчине:

"ожидали увидеть неотесанного мужика (!), типичный продукт царской власти… Однако он держался как человек глубоко благородной души и тем самым покорил наши сердца".

Как видите, бренд Russki Medved и в то время широко использовался в пропагандистских целях.

К несчастью для Бьюэлла и южан, методы, которые Турчин использовал для привлечения мятежников к ответственности за их действия, получили широкое признание в федеральной армии. К лету 1862 года "примирение" с мятежниками перестало быть жизнеспособной военной стратегией.

Турчин же на время вернулся в "родной" Чикаго, где горожанами был встречен, как герой и награждён почётным памятным мечом. В Chicago Tribune Турчина назвали «офицером, который понимает свой долг и осознает опасность восстания, который готов использовать все средства, чтобы подавить его». В целом благодаря переменам в методике усмирения южных сепаратистов, смещению симпатизирующим конфедератам северных генералов (Бьюэлла, например), поддержке Линкольна и изданию в сентябре того же 1862-ого Прокламации об освобождении рабов, популярность Турчина в народе была высокой. Даже сенатор-республиканец Джон Шерман (младший брат генерала Уильяма Шермана) писал своему брату:

«Ты даже не представляешь всех перемен в вопросе о неграх… Только партийные разногласия и кастовый предрассудок удерживали нас до сих пор от использования их как союзников в этой войне. Заметь, как популярны Фремонт, Батлер, Турчин и Кокрен и как непопулярны Бьюэл, Томас, Макклеллан…»

На Юге же Турчина ненавидят до сих пор, а некоторые даже считают достаточно типичный для европейских войн "афинский инцидент" предтечей знаменитого шермановского "Марша к морю", одной из решающих вех в деле победы Севера.

Генерал армии Союза Уильям Текумсе Шерман

Осенью того же 1862-го бригаду Турчина отправили на Восточный фронт - в Виргинию, но поезд, в котором солдаты и их командир следовали на фронт, упал с моста через речку Бивер-крик в Индиане. Погибло 25 солдат,  114 человек ранено. Турчин и его жена сделали для спасения солдат всё возможное. Этот несчастный случай вынудил бригаду вернуться обратно и в Виргинском театре боевых действий участия не принимала.

Зато уже в 1863-ем Турчину наконец-то представился случай в полную силу продемонстрировать мастерство и отвагу русского офицера - в знаменитых сражениях при Чикамоге и Чаттануге.

Сражение близ реки Чикамога-крик в Джорджии 19-20 сентября 1863 года стало одним из самых кровопролитных за все годы Гражданской войны и единственной крупной победой армии Конфедерации на Западном театре боевых действий. Причиной успеха атаки южан при Чикамоге была потеря командующим Камберлендской армией Уильямом Роузкрансом бдительности - после важнейших побед, одержанных северянами при Геттисберге и взятии Виксберга, а также лёгкому взятию важного железнодорожного узла Чаттануги он счёл, что армия Брэгга отошла к Атланте, однако тот решился на атаку северян, вынуждая армию Роузкранса отступать или ввязаться в бой. 

Генерал армии Союза Уильям Старки Роузкранс

Генерал армии Конфедерации Брэкстон Брэгг

Однако победа была Пирровой - армия конфедерата Брэгга потеряла убитыми, раненными и пленными больше солдат (18,5 тысяч), чем северяне (чуть больше 16 тысяч) и выигранное сражение не повлияло на расстановку сил в войне.

В этой битве бригада Турчина, отходя в тыл, была блокирована бригадой конфедератов под командованием Дэниела Гована, но прорвалась благодаря молниеносной штыковой атаке. Следом за бригадой Гована атакующие северяне Турчина смели бригаду Эдварда Уайтхолла, захватив в итоге пленными 100 человек, в т. ч. офицеров и несколько артиллерийских орудий.

Командир дивизии Конфедерации генерал Сент-Джон Лидделл позже сообщал, что Турчин: «нанес удар по моему левому флангу и захватил более ста человек… Это было сделано настолько  внезапно, что мы не успели ничего понять. Противник, обогнув мой левый фланг в подавляющем большинстве, забрал с собой всех моих людей в пределах досягаемости».

В сражении под Турчиным была убита лошадь, а сам он получил ранение в ногу.

Битву при Чикамоге Турчин описал в одноимённой книге.

В последовавшем два месяца спустя сражении при Чаттануге в Теннесси бригада Турчанинова отличилась, штурмовав под градом артиллерии и летящих с высоты бомб Миссионерский хребет, где находились позиции южан, одним из первых прорвавшись к вершине.

Миссионерский хребет, Теннесси, фото времён Гражданской войны

Место расположения бригады Турчина во время сражения при Чаттануге

Оно же на старой открытке

В результате победы при Чаттануге ситуация на Западном театре военных действий кардинально изменилась: стратегическая инициатива окончательно перешла к северянам. А Турчин с женой присоединились к армии генерала Шермана в его знаменитом "Марше к морю", в ходе которого федеральные войска использовали так называемую "тактику выжженной земли", отрезая таким образом для противника возможность снабжать свои войска провизией и оружием.

Генерал Шерман (опирается на лафет орудия) и его офицеры во время осады Атланты, 1864

Пожар от взрывающихся боеприпасов, устроенный по приказу Джона Белла Худа, генерала конфедератов, покидающих Атланту, красочно показан в одной из сцен "Унесённых ветром". Ретт Батлер, если помните, нажил своё состояние, доставляя на Юг дефицитные товары.

Генерал армии КША Джон Белл Худ

Но поучаствовать непосредственно во взятии Атланты, Саванны и других городов мятежного Юга нашим героям не довелось - с армией Турчины дошли в июне 1864 года до небольшого городка Чаттахучи в Джорджии, где Ивана-Джона поразил сердечный приступ. Из-за пошатнувшегося здоровья Турчин вынужден был оставить военную службу. В октябре он уходит в отставку и возвращается в Чикаго к гражданским профессиям.

Вне военных действий дела Турчиных в США по-прежнему идут плохо. Иван-Джон стал ходатаем-посредником по приобретению патентов на новые изобретения, а в 1870 году возвратился на железную дорогу в качестве инженера. Он пишет книги и брошюры, т.к. ещё во время войны, будучи профессиональным военным, помимо командования бригадой, активно занимался исследованиями теории военной науки. Он разработал и опубликовал серию брошюр по тактике, обмену сигналами для координации действий, подготовке засад и тренировке новобранцев. Сочинение Турчина «Обучение бригады» было признано военными кругами Севера лучшим учебником по тактике полевой войны. Работы Турчина активно использовались северянами для организации армии, а после Гражданской войны повлияли на новый военный Устав. Но гонорары получает за книги он получает скромные, в результате нелепой земельной сделки теряет свою ферму... На оставшиеся средства Турчины строят небольшой домик, ставший их последним пристанищем. Здоровье Ивана Васильевича, в том числе ментальное, стремительно ухудшается, пенсию он не получает. Иногда, чтобы подзаработать, забытый герой войны Джон Турчин играет на скрипке на улицах Чикаго.  Связано это было в первую очередь с тем, что...оба супруга за все годы пребывания в Америке не удосужились получить гражданство. Даже не пытались. Ну Ваня, ну Надя, ну ядрёны пассатижи

А раз американского гражданства Турчаниновы не имели, то не имели и права служить на государственной службе Соединенных Штатов. Также они не имели права на пенсию и пособие, могли только работать по найму или заводить собственное дело. Посланный Турчиным запрос в российское консульство о возможности возвращения на родину стремительно вернулся с категорическим отказом. Когда канцлер Российской империи А. М. Горчаков представил императору Александру II доклад о службе Турчанинова в армии США, где, в частности, указал, что «человек, имевший счастье служить Российскому Императору, не может служить другой стране», император оставил на докладе резолюцию: «Нет, конечно». За превышение срока непрерывного пребывания за границей, за нарушение воинской присяги, выразившееся во вступлении в иностранную военную службу без разрешения, гвардии полковник Иван Васильевич Турчанинов «указом Правительствующего Сената исторгнут из звания и прав подданного империи Российской и впредь не имеет дозволения в отечество возвращаться». Так Турчаниновы стали апатридами. К слову, царь-освободитель Александр II во время Гражданской войны поддержал именно легитимное правительство Линкольна, и был готов предоставить военную помощь - русская эскадра стояла в портах Нью-Йорка и Сан-Франциско.

Судьба благоволила Ивану Турчину, преподнося ему покровительство то русского Императора, то президента США Линкольна, но он и от дедушки ушёл, и от дядюшки выбрал свой путь...Умом не постичь и аршином общим ну вы поняли. Линкольн, скорее всего, не отказал бы Турчиным в гражданстве, но, к сожалению, был убит в апреле 1865-го, а с последующими руководителями отношения не сложились ещё во время войны: Турчины критиковали Гранта, а Гарфилд, как мы помним, участвовал в суде над "диким казаком" после афинского эпизода и вряд ли гордый Турчин обратился бы к ним за гражданством. Зато наши герои могут похвастаться тем, что были лично знакомы и пережили трёх президентов США: Линкольна (убит в 1865), Гранта (умер от рака горла в 1885) и Гарфилда (убит в 1881).

Джон Б. Турчин в пожилом возрасте

Бывшие сослуживцы Турчина выхлопотали для него пенсию в размере 50 долларов...за полгода до смерти. Иван Васильевич Турчин / John Basil Turchin скончался в госпитале для умалишённых в Анне, Иллинойс 18 июня 1901 года в возрасте 79 лет. Верная Надин пережила его на 3 года, упокоившись рядом с мужем на Национальном кладбище Маунд-Сити в Иллинойсе в июле 1904 (ей было 78). Могила Турчиных как военнослужащих США охраняется государством.

Родных детей у пары не было, поэтому домик они завещали соседям, с которыми дружили, а скрипки - прекрасные экземпляры работы итальянских мастеров 17 века - подарили их сыну, к которому успели привязаться.

Один из соратников Турчина сказал о нём:

«Он был одним из самых всесторонне образованных и знающих солдат страны. Он любил нашу страну сильнее, чем многие её уроженцы».

А имя Надин, спасшей во время войны немало солдатских жизней, даже звучало в Конгрессе: 1961-ом республиканец Фред Швенгель упомянул её в своём обращении

"Вы когда-нибудь слышали о мадам Турчин, иммигрантке из России, символе иностранной помощи, которая уехала со своим мужем, полковником армии Союза, и служила в полку медсестрой и духовницей? И однажды, когда ее муж заболел, она взяла на себя управление и уверенно и уравновешенно повела полк в бой и выиграла схватку".

Кстати, этот эпизод часто использовался оппонентами северян и Турчина в частности: Надин действительно помогала мужу на поле боя во время его болезни. Но она не командовала солдатами, а лишь в течение нескольких часов передавала его указания. Впрочем, её героизма это не умаляет - "мадам Турчин" была очень популярна в лагере северян и некоторые офицеры  даже посылали её фото своим жёнам:

В апреле 1864 года майор Джеймс Конноли, один из подчиненных Турчину офицеров, посылает жене фотографию 38-летней мадам Турчин и пишет: «Она прекрасно выглядит, умна, и все в ней сама женственность...Она у нас большой политик, всегда в курсе всех событий войны, с генералом неразлучна вот уже три года, сопровождая его во всех походах, и всей душой ненавидит «медноголовых змей» (copperheads - демократы, во время Гражданской войны выступавшие за примирение и согласие с мятежным Югом).

Надин Турчина оставила эмоциональный дневник - единственный женский дневник времён Гражданской войны, написанный в непосредственной близости от театра боевых действий. Дневник сохранила семья её польских опекунов (Турчин в 1873 основал в Илинойсе польское поселение Радом и, по всей видимости, поддерживал с поляками тесные связи). Дневник можно прочесть по этой ссылке https://america-xix.ru/library/nadine-turchin-diary/

Изначально Надежда вела дневник в 1863—1864 гг. в качестве способа сохранить свои навыки французского, практиковаться в котором в США у неё было мало возможностей. Там много описаний обстановки на поле боя, зафиксированных Надеждой со слов Ивана-Жана-Джона, много гневных выпадов в адрес генералов и политиков Севера, но есть и занимательные эпизоды вроде встречи с подозрительной британской "художницей". И есть очень трогательный эпизод битвы при Чикамоге, когда Надин из последних сил пытается отыскать мужа, не зная, жи вон или нет (запись 30 сентября. Лагерь на правом берегу Теннесси). Правда, мне кажется, что некоторые записи в дневнике Надежды сделаны много позже событий - особенно те, что касаются политики. Закрадывается мысль, что они могли быть вписаны и советскими редакторами (в России мемуары впервые опубликованы в газете "Сибирские огни" в 1980-ом). Мне, например, кажется странной эта запись от 26 декабря 1863 года:

Последним фокусом, проделанным лидерами демократической партии, было напечатанное в «Геральде» сообщение о выдвижении генерала Гранта кандидатом в президенты. Ну не ловкачи ли?! Мак-Клеллан, их первый кандидат, слишком много нагрешил, чтобы преуспеть как политик, он мог встретить сильную оппозицию. Presto! И вот — получайте генерала Гранта: политическое ничтожество, о котором никто в этой роли и не помышлял, но некоторые военные успехи возвысили его в общественном мнении, и уже готово новое знамя, вокруг которого — ура! — объединяется расшатанная Демократическая партия. И сам он почти уверен, что победит, по той простой причине, что некого противопоставить ему, кандидату, не имеющему твердой программы действий, человеку, который 12 месяцев назад был совсем неизвестен стране.

Я, конечно, страсть, как хочу увидеть этот выпуск Herald Tribune, потому что принявший командование армиями только в марте 1864-го Грант мало того, что не рассматривался в 1863-ем в качестве кандидата в президенты, но и никогда не состоял в демократической партии! В 1864-ом были слухи, т.к. популярность генерала возросла, но, опять же, не про Гранта как кандидата от демократов. Во главе государства он встанет 5 лет спустя как республиканец, но до этого ему ещё надо выиграть войну! Да и Линкольн жив-живёхонек в декабре 1863-го, и после Линкольна президентом стал демократ Эндрю Джонсон, а не Грант. Либо это позднейшая вставка, либо Надин что-то в статье недопоняла, либо реально был такой вот курьёзный вброс в 1863-ем. Надо разбираться, очень интересно.

Так, я уже перешкалила все дозволенные и недозволенные речи. Желаю приятного времяпровождения и откланиваюсь. Спасибо за внимание!