ЖЗЛ. Русская тетушка для Йоко Оно

В начале XVIII - го века тайный советник Иван Петрович Вульф построил прекрасную усадьбу и разбил английский парк в уютном местечке Тверской губернии. Его сын - Иван Иванович Вульф женился на Прасковье Александровне Вульф ( во втором браке -Осиповой), в девичестве Вындомской, близкой подруге Пушкина, будущей матери Анны Николаевны Вульф и тете Анны Керн. С момента знакомства и до самой смерти Пушкина поэт и Осипова-Вульф общались, вели активную переписку, а усадьба Берново стала одним из любимых мест поэта. Пушкин несколько раз останавливался в гостеприимном доме вот в этой комнате на втором этаже с балконом, выходившим в сад.

В этом доме спустя много лет, уже в конце XIX века, провели детство три сестры: Анна, Мария и Варвара.

Сестры Бубновы

Их мать, Анна Николаевна Бубнова, урожденная Вульф, была владелицей Берново. Девочки были очень талантливы. Они получили прекрасное домашнее образование, а потом уехали учиться в Санкт-Петербург. Мария стала пианисткой, Варвара закончила академию художеств, Анна — консерваторию по классу скрипки. Подруги Анны Бубновой учили японский язык, она тоже стала — за компанию. Ее учителем был молодой и красивый японец Сюнъити Оно, 

Сюнъити Оно

сын президента японского промышленного банка Эйдзиро Оно. Сюнъити жил в Петербурге и был студентом-вольнослушателем естественнонаучного факультета Петроградского университета. Молодые люди подружились, дружба быстро переросла в любовь. Чувство было большим и сильным, однако шла война, назревала революция и Япония предписала своим подданным покинуть Россию. Оно медлил до последнего, не в силах расстаться с Анной.

Анна Бубнова

А та терзалась: оставить Родину  или потерять любимого. Любовь оказалась сильнее. 24 февраля 1918 года молодые люди обвенчались в Спасо-Преображенском соборе Петербурга и в тот же день поезд увез их на родину мужа Анны. На дне чемодана Анны лежал рисунок ее сестры Варвары. На нем была изображена липовая аллея в Бернове. 

 Сюнъити – старший сын видного чиновника из самурайского рода – мог рассчитывать на хорошую партию в высшем обществе. Мог, но этому препятствовал его брак с иностранкой. Тем не менее, клан Оно принял Анну и полюбил ее. Для братьев и сестер своего мужа она стала «о-нээ-сан» – уважаемой старшей сестрой, а для детей – «Анна обататями» – тетушкой Анной. В 1922 году, спасаясь от разрухи, к Анне приехала её младшая сестра Варвара. Повод был приятный и важный: в 1919-м у Анны и Сюнъити, родился сын. Мальчику дали японское имя Шюнтаро и православное Дмитрий в честь русского деда.

Анна Бубнова с сыном

Дома его  звали по-русски просто — Шуня. Варваре очень хотелось увидеть  племянника, а заодно познакомиться с техникой работы японских художников.  Приехала ненадолго, но судьба распорядилась иначе. В 14 лет от перитонита скоропостижно скончался Шуня. Больше детей Анна иметь не могла. А семье Оно нужен был наследник — Сюнъити был старшим сыном банкира. И муж Анны привел в дом новую жену, японку Намико...
Анне позволили жить на первом этаже большого дома семьи Оно. И всю свою любовь она отдала племяннице, дочери младшего брата Сюнъити, которую звали Йоко. Йоко Оно.

Йоко Оно с родителями

С трех лет одаренную девочку стали учить игре на пианино и рисованию  русские тетушки — Анна-сан и Варвара-сан. Йоко боготворила тетю Анну. Сначала это был детский восторг перед знаменитой, всегда элегантной Анной Оно, так не похожей на всех. Впоследствии Йоко, став сама звездой мировой величины, осознала трагизм жизни этой женщины. Пережив невосполнимую утрату – смерть Джона Леннона, по-новому поняла ее мужество. 

Йоко Оно и Джон Леннон

Маленькая Йоко очень тянулась к тетушкам. Непохожие на японских женщин, всегда элегантные русские дамы много рассказывали девочке о России, о своем родном доме в Бернове... Йоко Оно до сих пор убеждена, что именно Анна и Варвара привили ей чувство прекрасного. Когда Йоко исполнилось 15 лет, ее отправили учиться в Америку. И с любимыми тетушками она рассталась...

Как сложились судьбы сестёр? 

Анна Бубнова за годы преподавания подготовила  более 1000 музыкантов. Она стала профессором по классу скрипки музыкального института «Тусасино» и была первой из советских граждан в 1959 году награждена японским орденом Священного Сокровища.

 Так Япония благодаря любви Анны и Сюнъити Оно приобрела хорошую скрипичную школу. Достойное место в истории японского искусства заняла и Варвара Бубнова. Она была не только художником-графиком, но и завоевала славу лучшего литографа страны.

Варвара

Книги проиллюстрированные Варварой Бубновой

Варвара преподавала японцам русский язык и литературу, особое внимание уделяя на занятиях Пушкину. Японские русисты говорили, что Варвара-сан была первой, кто открыл им Пушкина.

Варвара Бубнова

Нет ни одной солидной книги по современному японскому искусству, где бы ни упоминалось имя русской художницы. Страна Восходящего Солнца оценила Варвару Бубнову, наградив орденом Драгоценной Короны «за заслуги в области расширения изучения русского языка и повышения уровня знаний русской литературы в Японии, за вклад в развитие культурных связей между Японией и Россией».

Сестры Бубновы вернулись в Россию спустя 40 лет жизни в Японии. 

Они приехали в Сухуми к старшей сестре Марии, которая все это время оставалась в СССР. Также сестры посетили отчий дом. По разбитой дороге, на «Запорожце» к родному дому подъехали две пожилые барышни, затянутые в корсеты. Им навстречу спешили их седовласые ровесницы, которые когда-то служили горничными в господском доме, и кричали: «Барышни приехали!» Сестры Бубновы разрыдались навзрыд. От их дома в Бернове остались одни стены. После революции в родовом гнезде обосновалась коммуна. В годы Великой Отечественной войны первый этаж особняка гитлеровцы отвели под конюшню, на втором разместили лазарет, на самом верху - командный пункт и огневую точку. В послевоенные годы в барском особняке была сельская школа. 

Сестры Бубновы

Именно благодаря сестрам в Бернове в 1976 году и открылся музей Пушкина. Варвара сделала эскизы будущего музея и подарила первые экспонаты: свои картины, литографии и книги - переводы Пушкина, вышедшие в Японии с ее иллюстрациями, фамильные реликвии. 

Вернувшись на родину три сестры по-прежнему преподавали, а Анна Дмитриевна консультировала взрослых музыкантов, своих бывших студентов. А в Стране восходящего солнца ученики Анны Бубновой организовали Общество памяти Анны Оно и дважды в год проводят памятные концерты. На них бывает и Йоко Оно, помнящая своих русских тетушек. У сестер Бубновых не осталось прямых потомков, но много учеников и последователей, ценителей их таланта и людей, просто любивших этих русских женщин, живут и поныне и в России, и в Японии. Их японские ученики – знаменитые на весь мир музыканты, известные художники, филологи, писатели, переводчики ежегодно бывают в Бернове. Они оставляют у нас свои воспоминания, дарят сохранившиеся у них вещи Бубновых, книги и статьи, где до сих пор пишут об Анне-сан и Варваре-сан. Варвара дожила до 97 лет и умерла в 1983 году. Анна скончалась в возрасте 89 лет, в 1979 году. 

В 2007 году Йоко Оно посетила музей в Бернове. 

Впервые в нашу страну она приехала в конце 80-х годов прошлого столетия. Уже тогда просила Йоко рассказать о жизни ее русских тетушек Анны и Варвары Бубновых в России. Но никто из тех, с кем встречалась Йоко, не слыхал о них.

В 2007- ом вместе с нею приехал ее кузен Юго Оно и крестница В.Бубновой – В.Б.Афанасьева. 

Юго Оно, сын от второго брака Сюнъити Оно, мужа Анны. Мать Юго, Намико, сохранила самые добрые отношения с Анной и часто помогала ей. Та, в свою очередь, потеряв сына, очень полюбила Юго. Она часто бывала с ним рядом, никогда не бранила мальчика. Анна крестила Юго, став его крестной матерью. По воскресеньям брала с собой в церковь. Родители Юго, не будучи христианами, доверили религиозное воспитание Анне. «Не являясь на самом деле мне ни матерью, ни родственницей, ни другом, она всегда для меня оставалась ими и была самым добрым и прекрасным человеком», — напишет о своей крестной матери ставший профессором Юго Оно. Он трижды побывает в Бернове, чтобы понять, почему уважаемые тетушки в конце 60-х годов ХХ века покинули Японию и, несмотря на уговоры, уехали в ставшую другой Россию. Мы повторяли ему слова В.Д.Бубновой: «Родина – всегда Родина. Ее не сменяешь ни на какую райскую страну. Смысл этих привычных нам слов — Родина и чужбина – лучше всего поймет тот, кто надолго был разлучен с Родиной». Есть русская пословица, которая заключает в себе тот же смысл: «И кости по родине плачут».

Их визит в Берново до последнего дня оставался тайной. Подробности визита обговаривались заранее. В музее до последнего дня не верили в серьезность намерений легенды, но к приезду готовились.

Приехавший в Берново вместе с Йоко Оно ее кузен, Юго Оно, оставил музею свои воспоминания «Сюнъити Оно и сестры Бубновы – связующая нить России и Японии», опубликованные в книге «Сестры Бубновы и Япония», Саппоро. 1999 г.

 Йоко прошла по музею несколько раз и оказалась очень благодарной слушательницей, приятной собеседницей и просто «теплым человеком». внимательно рассматривала старые письма, альбомчики, семейные реликвии Вульфов и просто милые безделушки эпохи Пушкина – им нет цены. В прессе встречались слова, что Йоко ничего не знает о Пушкине. Это не так. Бесспорно, предметом ее обожания поэт не был, но о том, что это одна из личностей в России, знала. Она спрашивала о нем, желая узнать больше как о человеке. Сказанная ею фраза: «Я чувствую – здесь многим было хорошо, и Пушкину тоже» — дала мне возможность понять, что Йоко чувствует эпоху, может быть, по-особому, по-своему.

Подкупала манера ее говорить спокойно и сдержанно. Ответ ее на вопрос был очень краток. Ответив, она замолкала и улыбалась, давая понять, что сказала все, о чем хотела сказать. Голос у нее несколько низкий и мягкий. Ей нравилось слушать русскую речь. Удовлетворившись ответом, она кивала головой и произносила совсем по-русски «угу».

Пройдя по залам однажды, она просила провести ее снова и снова, каждый раз обращая внимание на то, что ускользнуло от нее прежде. Ее покорила атмосфера старого русского особняка. В комнате Бубновых, глядя на портреты, картины и личные вещи своих тетушек, она вспоминала первые уроки живописи, данные ей Варварой Дмитриевной, и показывала на орудия многолетнего труда художницы: кисти, краски, мелки, печатку. Долго рассматривала ее работы. У одной из них «Березы. Хоккайдо. 1955 г.» она рассказала о последней встрече ее с Анной-сан в Японии. Анна и Йоко были на даче недалеко от Токио. Анна спросила: «Йоко, ты знаешь, сколько в этом саду берез?» Йоко не знала. Тогда Анна сама назвала их точное число не считая. Только после отъезда в США Йоко поняла, как тосковала Анна по Родине.

При звуках свиридовского вальса гостья неожиданно пригласила на танец Тамару Кочневу, старшего научного сотрудника музея А.С.Пушкина в Бернове, которая проводила экскурсию.

В гостиной, увидев старый музыкальный инструмент клавикорды, Йоко попросила разрешения сыграть на нем. «Вся атмосфера этого чудного места и звуки инструмента подвигли меня на запись нового альбома об этих местах», — произнесла, вставая, гостья.

Из статьи Т. Кочневой: "Я читала, что Йоко не любит расспросов о Ленноне, поэтому ни слова не произнесла о нем. Но Йоко сама заговорила о Джоне. Она сказала, что в Бернове она погрузилась в очень далекое прошлое. А у нее своя память о ее прошлом – это Джон Леннон. И до сих пор дня не проходит, чтобы не вспомнить о нем, не послушать его композиции. Я согласно кивала головой и только сказала, что у нее есть сын. Она заулыбалась по-особому, и переводчица перевела короткую фразу о том, что «сын ее хороший: и сын хороший, и музыкант».

Я любовалась Йоко и все больше видела в ней японку. «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им не сойтись никогда», — знаменитая фраза из Киплинга теряла смысл в истории Оно и Леннона. Она – азиатка, он – европеец, своей любовью соединили Восток и Запад. Впрочем, как и сестры Бубновы, любовь которых к Японии и дело, которому каждая из них посвятила свою жизнь, сближали Запад и Восток. Впереди – прогулка по парку.

Я уже устала говорить, а гостья по-прежнему ждала рассказа. На некотором расстоянии от нас прогуливались охранники в безупречных строгих черных костюмах, продолжали работать видеокамеры сотрудников японского и российского телеканалов. День выдался прекрасный. Все растворялось в сиянии щедрого июньского солнышка, в оглушительном  хоровом пении птиц, в игре изумрудной листвы деревьев и мягкого ковра травы.

Здесь же, в усадьбе, гости поужинали. Это было оговорено заранее: в меню ничего сверхъестественного. Просили подать самые простые блюда русской кухни. Все остались довольны. Йоко медлила с отъездом.

Прощаясь, она всех благодарила за теплый прием. «Мне кажется, — сказала она, — что я вернулась в свой дом из долгого-долгого путешествия. Здесь, в этих стенах, меня не покидало странное чувство, что я наполовину русская».

 От Пушкина до Леннона