Еще про Анастасию Мельникову и Сергея Изотова

Интервью 2015 года. Вопрос про Изотова почти в самом конце. 

Она единственная женщина в компании “ментов”. Она роковая красавица. При этом умница, отличница и вообще — девушка из хорошей семьи. Естественно, пользуется у мужчин повышенным вниманием. Но своего единственного так и не нашла. Хотя слухи о ее романах ходят самые фантастические. К числу ее любовников относят даже олигархов. Но она твердит, что зарабатывает деньги сама. Причем работает так много, что выкроить время для интервью — большая проблема. Нам удалось встретиться на фестивале, куда Анастасия Мельникова вырвалась отдохнуть всего на пару дней.

Счастливая Настя

— Улыбаюсь, потому что наше интервью должно называться “Бедная Настя”...

— Зачеркните “бедная” и напишите “счастливая”. (Смеется.) Я самая счастливая девочка на свете. У меня есть обожаемый ребенок, рождение которого перекрыло все неприятности, что были в моей жизни. На работе меня тянет домой, потому что я очень хочу к Машке, а дома тянет на работу, потому что сейчас много интересной работы. И в кино, и в театре.

 — При вашей загруженности у вас остаётся время на ведение хозяйства, на готовку? Или эти заботы вы переложили на домработницу?

- Все бытовые вопросы, готовка - это, конечно же, на мне! Правда, полы я сейчас сама не мою - для этого наняла специального человека. Я вообще, между прочим, считаю, что полы мою лучше, чем кто бы то ни было. (Смеётся.) Я очень люблю свой дом, люблю готовить. Мне странно слышать, когда люди жалуются, что ведение хозяйства для них - проблема. Я прекрасно помню время, когда моя мамочка, будучи оперирующим хирургом с тремя детьми, вынуждена была ночами руками обстирывать всю семью. Слава богу, сегодня стиральная машина перестала быть роскошью.

 — Анастасия, расскажите о своих родителях

Родителям очень редко приходилось нас ругать, поскольку они воспитывали фактом своего существования. Мы смотрели, как они относятся друг к другу, к своим пациентам... Папулечка и мамулечка - хирурги-онкологи. У папы в отделении была самая низкая смертность в стране. Но если кто-то умирал, это было личным горем. Папа уходил в кабинет, в доме стояла гробовая тишина.

У родителей были фантастически интересные друзья, полон дом гостей из разных кругов. Потому что болеют, к сожалению, все. У нас бывали люди, которые воспитывали просто фактом своего существования. В доме бывали Товстоногов, Стржельчик, Козаков, Герман. Сам Алексей Герман-старший — крестный отец дочери моего брата. Были в доме и писатели, биологи, химики, художники, юристы. У меня есть собственные юристы из детства.

— У вас есть собственные юристы. Переняли опыт американских коллег?

— Есть, почему бы нам не взять из Америки что-то хорошее? Когда 15 лет назад я там работала, то была в диком восторге от культуры быта. Когда у меня на кухне все ездило, прыгало, мыло и рубило, то на приготовление обеда уходило раза в два-три меньше времени, чем в Питере.

— В юридических вопросах вам младший брат помогает?

— У братишки своя юридическая фирма, но он не занимается актерскими правами. У меня есть хорошая подруга-юрист. Когда доходит до подписания контракта, то без помощи мне не обойтись.

— Почему же вы не пошли по родительским стопам и не стали доктором?

— Мой старший братик стал хирургом-онкологом, как папочка. Родители хотели, чтобы и я пошла по этому пути. Но я, как только видела кровь, сразу падала в обморок. Я очень эмоциональный человек. Наверное, поэтому и стала актрисой. Другой причиной, по которой не пошла в медицинский, было то, что я дико боюсь моргов, трупов... При этом смешно, что по сценарию “Ментов” в морг все время ходила следователь Абдулова.

Но вот у Юрия Грымова в “Казусе Кукоцкого” я играла акушера-гинеколога, как моя мамочка, а Юра Цурило — хирурга. Когда по телевизору показали репортаж с первого съемочного дня, моя мама позвонила и сказала, что в этой сцене она увидела себя. Папусечка знал мамулечку с пятилетнего возраста, но влюбилась она в него по-настоящему, когда увидела, как он оперирует.

Куда еще воспитанная девочка может пойти? Языки? Да, у меня дома были педагоги по языкам с раннего детства. И к дочери первого педагога по английскому я привела, когда ей было три года. С Машей сейчас занимаются педагоги по пению, ритмике, музыке, хореографии, плаванию, английскому, французскому, рисованию и лепке, а раз в неделю она ходит в Эрмитаж...

— Как она все это выдерживает?

— Да она так развлекается! Точно так же “готовили” меня. Когда меня спросили, где бы я хотела учиться после школы, я ответила, что в театральном. Тогда я впервые узнала, что папа умеет кричать. Скандал был страшный. Но мама настояла. Мама позвонила другу — декану одного из факультетов — и сказала, что ее дочь, то есть я, хочет к ним. Он ответил, что, конечно же, поможет поступить. Святослав Петрович Кузнецов — в прошлом солист Мариинки — был близким другом моих родителей, я росла у него на глазах. Но первое время моей учебы при встрече он делал вид, что мы не знакомы. А когда я получила все “пятерки” за первую сессию, он стал приветствовать меня куда более радушно.

— Вы обмолвились, что работали в Америке. Что вас туда занесло?

— Когда училась на третьем курсе, попала в программу по совместному обучению российских и американских студентов. В числе двадцати русских изучала в Америке историю мюзикла. После окончания института меня пригласили туда еще на полгода стажироваться. Играла в мюзикле “Pippim”. Потом начала репетировать “Вестсайдские истории”. Но муж велел вернуться. Пришлось все бросить. И, так как мне было поставлено условие — либо семья, либо профессия, я села дома. Поступила в аспирантуру... Считаю страшной ошибкой, что тогда бросила профессию. Потому что ни дышать, ни жить я без нее не могу. Да, я продолжала изучать языки, написала диссертацию, сдала кандидатские экзамены.

— Настя, как-то вы сказали, что дважды в жизни мужчины требовали от вас бросить актерское ремесло.

— Да, и вторая рана еще не затянулась, хотя прошло уже много лет. Второй раз я замуж не выходила, мы жили в гражданском браке. Но дважды я наступала на одни и те же грабли.

— Сегодня утром вы отказались встречаться, потому что ходили в церковь. И так каждое воскресенье?

— Каждое не получается из-за моей работы. Меня крестили маленькой девонькой. Я серьезно к этому отношусь и посты соблюдаю с 12 лет.  В семье родители воспитывали меня фактом своего существования – тем, как они относились к религии, как в ней жили. ...Мои отношения с Богом – это любовь. 

— Как религиозность сочетается с греховной профессией?

— А что вы мне предлагаете? Я продолжаю грешить дальше, но я не могу не просить за это прощения. Я искренне каюсь. Когда умер мой первый муж, мой Тамазик, я думала, что мне в жизни больше никто не нужен вообще и я никогда не смогу полюбить, потому что предам этим Тамаза. Юношеский максимализм. Потом я поняла, что ту часть в моем сердце, которую занимал Тамазинька, никто никогда не займет.

— Такая трагическая история первой любви?

— Когда мне было 16 лет, я сильно влюбилась. А через два года, за два дня до нашей свадьбы, Тамазик умер. Ему был 41 год.

— А вам — 18?! Очень большая разница в возрасте.

— У моих мамочки и папочки тоже разница в возрасте в 22 года. Папа увидел маму маленькой девочкой у друзей семьи. Когда маме было 12 лет, они с папой впервые танцевали. А когда ей исполнилось 17, папа влюбился. Через два года они поженились. Так же и Тамазик учился с моей мамой на одном курсе. Я родилась у него на глазах. Он был врачом, как мой папа, и был другом нашей семьи. Когда Тамаз приезжал из Сухума на десятилетие окончания института, мы с ним впервые танцевали. Поступив в театральный, я приехала в Сухум, и между нами вспыхнуло чувство. Он жил там, потому что у него сильно болела мама. Спустя некоторое время он сам неожиданно заболел и быстро “сгорел”. Тогда у меня появились мысли уйти в монастырь. Меня остановило то, что я не представляла, как без меня будут мои папа и мама. Но я искренне не могла ни на кого смотреть.

— Неужели у такой красивой женщины мало поклонников? Неужели среди них ни одного достойного стать отцом вашей дочери?

— Не буду кривить душой и говорить, что у меня нет поклонников. Есть, и очень много. И среди них — замечательные и состоятельные люди, но я не завожу романы, не флиртую со всеми. Даже если б рядом оказался человек, за которого мне хотелось выйти замуж, я бы этого не сделала. Родив дочь, я перестала принадлежать себе. И только она будет решать, выходить ли мне замуж. Вступать ли мне в отношения.

— Но ведь наверняка хочется, чтобы рядом был кто-нибудь сильный.

— Конечно, хочется повиснуть у кого-нибудь на шее. Вот, например, когда я делала ремонт, то выгнала четыре бригады строителей из своего дома и взяла пятую. Нужно, чтобы мужчина ремонтом занимался. А “парить” женщину очень легко. Меня много раз обманывали. Когда я туда въехала, оказалось, что все краны-стоки не работают как следует и все постепенно отваливаются. Я все переделывала. При этом играла одновременно в спектаклях, снималась в трех фильмах, и времени думать о том, где что течет, у меня совершенно нет. А я еще должна помотаться по магазинам, выбрать продукты подешевле, организовать, чтоб все привезли, и еще заработать на это денег. У меня иногда спрашивают: помогает ли популярность? В одних случаях мне называют такую маленькую сумму, которую просто стыдно платить, а в других — стараются ободрать по полной программе. Такое ощущение, что у меня на лбу — бегущая строка: “Дура. Можно денег снять”.

— Ладно, давайте поговорим о хорошем: квартира на Марсовом поле теперь есть. О вашем жилище ходят легенды. Говорят, что она невероятных размеров.

— Да, там одна гостиная 120 квадратных метров. Сам дом постройки начала 19 века находится в 4 минутах ходьбы от Невского проспекта, в исторической части города. Я должна была построить своему ребенку самый красивый дом на свете. Ведь сама росла среди картин Айвазовского, в роскошной квартире, где ели на серебре и из старинного фарфора. И все, что я дам сейчас своему ребенку, у нее уже никто никогда не отнимет. В Машенькиной комнате я пристроила балкон — там ведь потолки невероятной высоты. Купила ее семь лет назад, потом долго расселяла, ремонтировала... Сначала приобрела одну комнату, затем посредством слаженной работы риэлторов мне удалось расселить еще 5 семей из 24 человек. Весь процесс занял около трех лет и не всегда протекал гладко — некоторые семьи были согласны только на «трешки» взамен крошечных комнат. С последней, пятой семьей я мучилась целый год, купила им 90-метровую квартиру у Исаакиевского собора. После чего они потребовали сделать там евроремонт, это был настоящий грабеж, но они решили, что в данной ситуации надо выжать из меня денег по максимуму. Но я победила-таки. Мои вымогатели наконец-то съехали, и я начала гигантский ремонт.

— Как же вы не побоялись затевать такой грандиозный ремонт?

— От безысходности… На людей я часто произвожу впечатление романтичной барышни, парящей в облаках. Да, я мечтательница, меня растили, как принцессу. Но я по характеру очень упорная. Вот врачи уверяли меня, что я не смогу родить ребенка, а я родила. В моей профессорской семье нельзя было и подумать о том, чтобы пойти в актрисы, а я пошла. Практически нереально было заработать средства на такую вот роскошную квартиру, а я все-таки смогла… Если честно, у меня и в мыслях не было сразу поселиться в этой квартире. Взвалив на себя громадные долги, я подумала, что после ремонта придется лет десять сдавать квартиру, чтобы со всеми рассчитаться. Но мне повезло — как раз в этот период появилось много работы, я смогла расплатиться со всеми долгами и сразу сюда въехать… В эту квартиру я вложила всю душу. Каждый сантиметр здесь придуман мною. С ранних лет я была знакома с классической музыкой и литературой, обожала живопись и в целом увлекалась искусством и творчеством. Наличие хорошего вкуса позволило мне обставить квартиру комфортно, стильно и уютно. Для создания дизайн-проекта я рассмотрела работы многих дизайнеров, но так и не нашла «своего». Тогда сама придумала проект: прихожую со столовой, огромную гостиную-библиотеку, спальню с ванной, двухэтажную детскую с ванной из настоящего малахита на антресолях. И соединение всех этих помещений по круговой системе через обычные и потайные двери. Помню, в детстве мы с братьями обожали по кругу убегать друг от друга или от мамы, и мне очень хотелось, чтобы Маня тоже смогла так побегать. Внимательно рассматривала альбомы с видами Меншиковского дворца, откуда я взяла образцы изразцов для кухни и фамильных вензелей (буква «М» — это и Мельниковы, и Мария).Все в декоре новой квартиры было задумано мной самой, а некоторые коррективы внесла Маша.

— Какую комнату закончили первой?

Первым делом я полностью оборудовала ванную комнату. Когда ночами лежу в ванне — в пене, окруженная зажженными свечами — и любуюсь через громадные окна на храм Спаса на Крови, сердце замирает. Думаю: «В этой квартире хочу состариться и умереть!» И мне не верится, что десять лет назад на месте этой сказки была«убитая» коммуналка. Потом доделала Машкину комнату, поставила там красивую кровать с балдахином. А сама спала на полу — до тех пор пока мой мужчина не взял меня в охапку и не повез выбирать кровать. Купили очень красивую и очень дорогую, установили в спальне, и с первой же секунды это «ложе» начало раздражать меня своим видом. Мы «сослали» кровать на дачу, где она прекрасно вписалась в атмосферу нашего старого бревенчатого профессорского дома. А я опять переселилась на матрас. И вдруг в Москве в мебельном магазине увидела кровать цвета жухлой розы. А я обожаю розы, они у меня везде — на постельном белье, салфетках. А тут кровать-роза! Но когда мне объявили цену — 17 тысяч евро! — мой энтузиазм испарился. Я вернулась в Питер, где знакомые реставраторы сделали мне аналогичную кровать — с ручной резьбой, c золочением, но на 4 тысячи евро дешевле. Потом доделала покрывало на нее. В нем я придумала 12 элементов. Всевозможные аппликации, расписной батик, воланы выполнила одна знакомая мастерица, а я сама вышью ее лентами — совсем недавно освоила эту технику. А вообще вышиваю я очень давно — и гладью, и гобеленным швом, и крестиком.

Где вы взяли идею вмонтировать часы в пол своего дома?

– Я пошла в часовой магазин покупать мамочке подарок на день рождения. И увидела эти часы. У себя я вмонтировала их в старинный медный таз. Поскольку у меня на кухне из такого же таза сделана раковина, она не утоплена в стойке, а стоит на столешнице. Мне хотелось это как-то соединить.

– Вы работаете зачастую в мужском коллективе…

– Не зачастую, в основном, всегда!

–… Как удается сочетать силу характера и женственность?

– Я очень женственная, я такая, как есть. Мне хочется оставаться нежной и слабой. Не дай Бог мне стать мужчиной в юбке! Представится возможность – и жизненные проблемы на надежного человека перекину. А сама – буду отдыхать! (Смеется.)

— Ходят слухи, что у вас есть богатые спонсоры. Среди них предполагали даже Гусинского и уже покойного Березовского.

— Ни один человек, кроме меня, в эту квартиру не вложил ни одной копейки. Про Березовского слышу в первый раз. И Гусинский не помог мне. Понимаю, что денег у него на многих хватит, но мне он даже не предлагал. Видимо, не нравлюсь ему. Зато тот мужчина, который появится рядом со мной, будет точно знать, что никакие его миллионы мне не нужны.

— Ходят слухи и про ваш бурный роман с директором Ледового дворца Сергеем Изотовым. Правда, что он даже перед вашими окнами всю площадь завалил розами?

— Никакого романа у нас нет. Сережа женатый человек. Я просто сказала журналисту, что когда у меня был день рождения — половина Марсового поля была уставлена вазами с цветами. С тех пор мама называет меня роковой женщиной.

— В квартире ваших родителей всегда было много гостей. А в вашей квартире много народу собирается?

— Безумно. Я покупаю муку и сахар мешками. Причем по ночам, после работы. Когда я волоку эти баулы с едой на четвертый этаж, который на уровне шестого, то все время думаю: кто же это меня звездой обзывает, когда я так корячусь…

- Говорят, что вы Машу очень балуете.

- А как её не баловать? Маша блестяще учится, занимается английским, танцами, музыкой, конным спортом, теннисом, плаванием. И я не заставляю. Она с шести лет пашет как лошадка! Ее можно только баловать и баловать. Вспоминаю, как с дочкой приехала в Нью-Йорк и повела ее по знаменитой 5 Авеню, на которой расположены многочисленные бутики знаменитых на весь мир марок. Я поведала дочери о том, что каждая дама мечтает именно здесь прикупить новых нарядов, но Маша так ничего и не попросила. Вечером, Маша сообщила мне, что сделала в своем дневнике первую запись о совершенном подвиге. Оказывается, она написала «Была на 5 авеню  и так себе ничего и не купила!». Вот какой у меня скромный ребенок с правильными устоями.

Легко ли жить с правильными устоями в наше время?

– Мне легко. Всегда были порядочные и непорядочные люди. Сейчас об этом просто больше говорят. Раньше было не принято об этом писать и обсуждать эти темы. Но устои были всегда. Так жили мои родители, моя мама, бабушка, так живу я. Просто у них профессии не были публичными, а более консервативными, поэтому это меньше обсуждалось. Но мне не тяжело быть честным, порядочным, нравственным человеком. Совсем не тяжело.

- Мне кажется, вы очень счастливый человек. А может, чего-то не хватает для полного счастья?

- Знаете, я очень упорная девочка. Мои мечты, даже несбыточные, сбываются. Все говорили, что с детьми будет проблема. Но я родила дочь. И это дитя такой бешеной любви, что Машка буквально светится. Дом, о котором я мечтала, похожий на дом моих родителей. Теперь хочу, чтобы, как у родителей, была дача  и такая же любовь. А еще - белый замок на берегу моря. И вот увидите, я его построю.